Ладно, фиг с ними, глобальными проблемами, кризисом и бабами. Давайте я вам лучше про гуся расскажу. Люблю про животных.
Значит, история про гуся. Невеселая, но нравоучительная.
Соседи
по площадке ездили куда-то отдыхать и подобрали там гуся. Дикого, с
перебитым крылом и лапой. Витя говорит, что гусь к ним вообще сам
вышел. Типа, помощи искал. Потому что доходил, и если б не подобрали,
то всё. Ну, или сожрал бы кто. Мало ли желающих.
Ну, привезли
они его, и к ветеринару. Ветеринар всё что надо сделал, рентген там,
флюорографию, узи, гастроскопию, коронарное шунтирование, отбеливание
зубов, по полной, короче. Гусика перебинтовали, шины наложили, и доктор
гусиный сказал, что гусик выздоровеет, не вопрос, но летать, к
сожалению, не сможет уже никогда. Что-то там непоправимое с крылом.
Ладно.
Вернулись они с этим гусиком, и стали за ним ухаживать, что бы он,
значит, выздоровел. Перевязки делать, примочки там, кормить, поить,
холить и лелеять, всё, короче, как доктор прописал.
Соседи наши
– это такая образцово-показательная семья. Витя с Наташей сами люди
очень приятные. Мы не сказать что прям уж дружим, но общаемся. Так, на
праздники, или просто, посидеть-поболтать. Двое детей, как положено.
Старший мальчик, и девочка в первый класс пошла.
И собака у них
еще, сибирская лайка, Джек. Натуральная, они его с Севера привезли,
когда там работали. Мерзейшее, кстати, создание.
Не, ну это я
погорячился насчет мерзейшее. Просто стоит нам одновременно двери в
квартиры открыть, как он на нашу Дашу бросается. Вот вроде и девочка, и
больше его в два раза, и плохого-то ведь она ему никогда ничего не
сделала. Но вот чего-то невзлюбил. А она смотрит на него всегда так
удивленно. А он весь из себя прям выходит. Ну, и пару раз сцепились
крепко, до прокушенных ушей и накладывания швов.
Нам даже
пришлось завести такой обычай: прежде чем открывать дверь (не только
когда с собакой гулять, а вообще, собаки же всегда в прихожей трутся,
особенно если кто уходит-приходит), нужно чуть-чуть приоткрыть и громко
крикнуть «Мы выходим!»
Что характерно. Как мне потом уже сказал
участковый, когда мы эту традицию ввели, в доме прекратились квартирные
кражи, перестали ссать в лифте и писать на стенках. Не, ну правильно,
так то если прикинуть, две семьи, семь человек, две собаки, туда сюда,
пару десятков раз-то за день точно получается. Подите, присядьте в
лифте пописать, а кто нибудь вам заорет «Мы выходим!» Никакого
удовольствия, думаю.
Не, а так-то, для людей, и вообще, Джек
очень хороший пёс. Ласковый, воспитанный, и на ощупь приятный. Белый
весь, шерсть густющая, Наташка на чистоте помешана, поэтому он не
воняет и ноги моет после прогулки сам. Хороший пёс, короче. Ну,
ебанутый слегка, а кто без этого?
И вот, значит, вся эта большая
дружная семья стала гусика выхаживать. Да, и Джек тоже, а как же. У
животных же тоже свое понимание есть, когда кого можно кушать, а когда
нужно и честь знать. И Джек, кстати, как никто проявлял о гусике заботу
и внимание. Потому что все-то – кто в школу, кто на работу, а Джек же
дома всегда. Он гусика вылизывал, поправлял ему повязку, разрешал пить
из своей миски и клал с собой спать на подстилку. И все, вообщем, в
этот период только о гусике и говорили. Какая у гусика температура,
когда делали перевязку, и как у него сегодня настроение. Даже я,
представляя любого гусика не иначе как в духовке, заходя по делу в
первую очередь спрашивал «Ну? Как там наш больной?» Тьфу, даже самому
противно.
Ну, и долго ли, коротко, гусик выздоровел. Только
крыло, как и обещал доктор, осталось профнепригодным, хотя внешне
ничего и не заметно. И куда такого гусика? На улицу же не выгонишь? Ну,
и остался он у них жить, как полноценный член семьи.
И вот
тут-то и выяснилось очень скоро, что вместе с неподлежащим починке
крылом у гусика имеется так же неподлежащий починке, крайне скверный
характер.
В чем это выражалось? Ну, то что он гадил где и когда
ни попадя – это как бы само собой разумеется. Птицу к лотку не
приучишь. Но создавалось, честное слово, полное впечатление, что он
делал это нарочито. Вот сидим за столом, в комнате, кушаем там, или
пьем. Всё хорошо. Собака в прихожей, гусик на кухне. И вдруг дверь
откроется, и он прется переваливаясь. «Привет, гусик!» Ага, привет.
Подойдет, на ковер насерет, развернется, и опять на кухню уйдет.
Наташка, понятно, сразу бежит там прибирать, то-сё, и посиделки как бы
скомканы.
Ну это, я повторяю, ничего, терпеть можно. Другое.
Гусик оказался страшно агрессивен и задирист. И видимо за то время, что
он болел и приходил в себя, и за ним все ходили как за дитем малым и
боялись на него дышать, он похоже решил, что он тут кум королю, а
остальные так, говно за ним убирать. И стал всех задирать.
Детей
за ноги щиплет – мимо не пройдешь. Да и взрослых. А если шуганешь –
начинает шипеть и бросаться. Но больше, главное, всё не в открытую, а
исподтишка. Подкрадется – хвать девченку за голую ногу! Та плачет. А чо
сделаешь? Знаете как гуси кусаются? Ого-го!
Но больше всего,
самым пострадавшим, оказался Джек. Люди-то, опять же, не всегда дома. А
Джек – вот же он. Клюй – не хочу. Понятно, что такую шерсть не
проклюнешь просто так, но всё равно, кому приятно, если ты его
вылизывал, вылизывал, а он нате, распишитесь. И опять же – сделать
ничего нельзя. Ну огрызнется Джек. А тому это и надо. Давай ему
крыльями по морде. Знаете, как гуси крыльями дерутся? Вот понаблюдайте
при случае. Голубь-то крылом заденет - и то неприятно. А у гуся крыло –
боевое оружие.
Короче, жизнь в благоустроенном и уютном доме
из-за этого гуся превратилась потихоньку в форменный невыносимый
дурдом. Девченка плачет, Витя бегает с ножиком за гусем, Наташка бегает
с пылесосом за Витей, Джек прыгает и на всех лает, гусик тихонько сидит
на кухне за холодильником. Потом вроде все успокоятся, он из-за
холодильника вылезет, по дороге собаку ущипнет, придет в комнату, и
посредине ковра насерет.
Я, видя такое дело, однажды Вите,
курили на площадке, говорю: давай я ему шею сверну, слушай. Так же
нельзя. Я понимаю, у тебя принципы, вы его вроде как выходили на свою
голову. А у меня-то принципов нету. Сверну небольно. Чик, и нету. И
никто не узнает. Я даже своей не скажу. Пропал и пропал гусик. Улетел в
теплые края.
Так мне на Витю смотреть было жалко, что я готов
был пойти на преступление. А он на меня как замашет сигаретой: что ты!
Что ты! Это же член семьи считай! Как можно!
Ну, не хотите, -
как хотите. И живите как знаете. Витя, я обратил внимание, на работу
стал уходить все раньше, возвращаться заполночь. Дети все время во
дворе. Домой уже никто не рвется. Девченка малая у нас стала пропадать,
а ноги, видно же, покусаны.
Вот такого террориста сами на свою голову вырастили. И сделать ничего не могут.
А однажды разом всё и кончилось. Пришла как-то Наташка с работы, дети во дворе как обычно, она «Гуля, гуля!», а гули нету.
Заходит
на кухню, валяется гуля, и шея перекушена. А Джек, молодец, лежит в
прихожей, и морду лапой закрывает. Устал пёс видно от всего этого
беспредела, терпел, терпел, да и разобрался по свойски, раз от людей
толку шиш.
Вот такая история, да. А выводы нравоучительные вы уж сами. Сами.